«Пьяный корабль» А. Рембо. Пьяный корабль Артюр рембо пьяный корабль анализ

Анализ стихотворения А. Рембо «Пьяный корабль»

Артюр Рембо - символ світового поетичного авангарду. Творчество этого поэта представляет собой уникальное в истории литературы явление. Виктор Гюго назвал его «Шекспиром-ребенком». И вполне справедливо: Рэмбо начал с того, чем обычно заканчивают великие поэты. В возрасте 15-17 лет он создает шестьдесят стихов, десять из которых стали настоящими вершинами французской поэзии, а стихотворение «Пьяный корабль» стал всемирно известным произведением. Требует еще каких-то доказательств гениальность поэта? В свои семнадцать лет Артюр Рембо - зрелый поэт. В течение еще нескольких лет он создает почти все, что составляет его творческое наследие, - сборник «Озарение», книгу-исповедь «Сквозь ад», а также свой блестящий программное стихотворение «Пьяный корабль».

«Пьяный корабль» - это стихотворение-поэма. Это творческая исповедь гениального подростка, осмыслена и четко продуманная, которая была навеяна автору впечатлениями юношеского чтения, его увлечением морем и романтикой морских приключений. И хотя автор произведения до этого времени не видел ни моря, ни кораблей, творческое воображение рисовало юноше лазурное море, изысканную бригантину под шелковыми парусами, которая несется в безбрежный морской простор навстречу ветрам и необычным приключениям.

Корабль без руля и ветрил - это символический, развернутый образ поэта. Он, этот поэт, чувствует себя как бы опьяневшим от безграничности пространства и неуемной жажды странствий, приключений. Он стремится открывать неразгаданные тайны, неведомые земли.

Бешено хлюпали океанские приливы,

А я, когда-то глухой, как мозг детворы,

Все за водой плыл! И мятеж гигантский

Сняли полуострова, просторы и ветры.

Все волшебное, необычное в этом плавании, что обогащает поэта особыми впечатлениями, которые просто невозможно объяснить формальной логикой.

Обычная молния становится динамитом, «что взрывает небеса», сигналы тревоги, прибое и течения сливаются в одно понятие, приобретает силы мотора. Это «вечный двигатель» поэта. Оказывается, что и рассвет может говорить какой-то экзальтированной языке необычного «голубиного народа». Итак, поэт видит то, чего обычному смертному увидеть бы не удалось.

Я молниями разорвано небо знаю,

Прибое, течения, заката голубые,

Рассветы, возбужденные, словно голубиные стаи,

И то, что может лишь примаритись тебе.

Видит поэт и разъяренные морские валы, цветы, подобные пантерячих зрачков, ледники, небеса и зарева. И все это представало в воображении мальчика, пускал свой маленький кораблик в холодную грязную лужу.

По европейской грустя водой,

Холодную и грязную лужу вижу я,

Где вутлий корабль, как мотыля весной,

Пускает в полумгле огорченное мальчик.

Но как же хорошо, когда даже в гряВНОй луже человек может видеть прекрасное лазурное море, сияющее яркими солнечными лучами, бригантину, что поднимает парус и несется вдаль навстречу ветрам и невзгодам.

И как невыразимо жаль, что прекрасный поэт бросил свой якорь не в тихой лазурной гавани, а в марсельской больнице - больной, истощенный, он навсегда почил там 10 октября 1891 года в возрасте всего тридцати семи лет. Но несется вдаль безумный корабль его поэзии, даря людям прекрасную мечту, побуждая к борьбе за жизнь, придавая силы и силу.

Тема. Артюр Рембо (1854-1891). "Ощущение", "Пьяный корабль", "Гласные" Ассоциативно-чувствительная картина Вселенной в поэзии Рембо, место в ней поэта

Среди выдающихся поэтов французского символизма чуть ли не самой трагической является фигура Артюра Рембо. Метеором ворвался он в литературу (начал писать еще в школе, и навсегда оставил поэзию уже в 20-летнем возрасте), но его творчество, горячее и бесшабашное, трагическое и энергичное, взволновало современников и потомков. «Ангелом и демоном» назвал писателя Поль Верлен, восхищаясь «отвесным полетом его поэтической фантазии, которая ширилась в разных, кое-где противоречивых, сферах человеческого духа». Сам Рембо считал себя бунтовщиком, который был в состоянии подняться над своей эпохой и заглянуть «в невиданные глубины личного мира, с которым никогда не может быть согласия, как и с человечеством».

Жизненный и творческий путь А. Рембо

Жан-Никола-Артюр Рембо родился 20 октября 1854 года в провинциальном городке Шарлевиль, в Арденнах, на северо-востоке Франции.

Его отец, Фредерик Рембо, был военным, служил в Алжире. Мать, Мари-Катрин-Витали Клиф, происходила из зажиточной крестьянской семьи. Когда мальчику исполнилось четыре года, отец покинул семью, и с того времени мать сама занималась воспитанием сына. Она прививала детям добропорядочность, любовь к Богу.

Сызмала Артюр подарил родителям незаурядные надежды: был богобоязненным, послушным, блестяще учился. Способности Рембо всех поражали. Учитель Жорж Изамбар поддерживал первые попытки юного поэта. С шести-семи лет Артюр начал писать прозу, а потом стихи. В пятнадцать лет написал стих «Сенсация», опубликованный без ведома автора в одном из парижских журналов в начале 1869 гожа. В этом же году напечатал несколько стихов на латинском языке. В это время Рембо много читает, увлекается произведениями Рабле и Гюго, а также поэзией «парнасовцев». Стихами «Офелия», «Балл повешенных», «Зло», «Спящий в долине» поэт заявил о себе как символист. В. Гюго, высоко оценивал талант молодого Рембо, назвал его «дитям Шекспира».

Первый период творчества писателя (до 1871 года) обозначен влиянием авторитетов, которое не помешало вызреванию бунтарского духа как против традиционной эстетики, так и против буржуазных порядков провинциального Шарлевиля, где, по словам поэта, «никогда ничего не происходит». Ориентируясь на В. Гюго и Ш. Бодлера, начал писать стихи, которые разоблачали никчемность мещанства («Заседатели»), Вторую империю («Неистовство кесаря»), лицемерие служителей церкви («Наказание Тартюфа»). Рембо увлекается революционными идеями, которые привели монархию к краху. В те времена свои надежды на перестройку общества он связывал с Республикой.

В 1871 году, узнав, что провозглашена Коммуна, Рембо бросает лицей и, добравшись в Париж, принимает участие в революционных событиях. По воспоминаниям современников, поэт жил вместе с коммунарами, некоторое время был даже в национальной гвардии. Сурово-ритмический «Свободный гимн Парижа», трогательный образ девушки - комунарки в стихотворении «Руки Жанн-Мари» - яркие свидетельства его настроений. Но после разгрома Коммуны, разуверившись в социальной борьбе, А. Рембо в письме к другу от 10 июля 1871 года просит уничтожить свои произведения о коммунарах.

В августе 1871- го, возвратившись в Шарлевиль, он посылает свои стихи Полю Верлену. Мальчик из провинциального городка своими строками пленил известного поэта, и тот приглашает его к себе. Знакомство перерастает в дружбу. Верлен и Рембо отправляются из Парижа на поиски новых впечатлений в Бельгию, а потом в Лондон. Круглый год они странствовали вместе по Европе.

Во второй период кратковременного творчества (с начала 1871 до начала 1872 года) поэзия Рембо приобретает трагическое звучание. Особенно выделяется стих «Пьяный корабль». Корабль, который сбился с курса и потерял управление, символически отображает творческие и жизненные поиски Рембо.

В символистском сонете «Гласные» декларировались новые принципы искусства: преобразование слова в символ, внимание к смысловой окраске звуков, большое значение ощущений в восприятии мира и отображении духовной жизни человека.

В третий период творчества (1872-1873) Рембо пишет цикл «Озарение», который показал рождение необыкновенной формы стиха, который можно назвать и стихом в прозе, и ритмизированной прозой. Волшебной красотой веет от загадочных картин, навеянных горячей свободной фантазией поэта. Главное в «Озарениях» - фиксация личного расположения духа и ощущений, независимо от того, что их вызвало.

Артюр Рембо имел непостоянный и капризный характер. Как в творчестве, так и в жизни он искал разных путей, иногда целиком противоположных. Среди современников пользовался славой «скандального» поэта. Возможно, вследствие этого дружеские отношения между двумя писателями нередко заканчивались ссорами. Однажды, возбужденный полемикой о религии, Рембо ударил Верлена ломом и продолжал бить, пока тот не потерял сознание. А в июле 1873 года во время очередного бушующего спора Верлен стреляет в Рембо, ранит его и сам попадает в тюрьму. Взволнованный Рембо впадает, будто в лихорадку. Воплем души, криком человека, который уже не рассчитывает на чью-то помощь и все же зовет во вселенной кого-то неизвестного, стала книга «Сезон в аду» (1873), единственный сборник, выданный при жизни поэта. Но небольшой тираж (500 экземпляров) писатель не мог оплатить, и книги так и остались на складе. Их нашли случайно через несколько десятков лет, причем существовала легенда, будто бы Рембо сам уничтожил весь тираж.

Разрыв с Верленом, отсутствие средств, духовное неудовлетворенность привели Рембо к острому творческому кризису. В последних произведениях поэта ощущается боль и отчаяние одинокой души, обреченной на напрасную мольбу. «Пьяный корабль» судьбы Рембо окончательно сбился с курса. Поэт ищет забвение в алкоголе, наркотиках, бушующих страстях. Но это не утолило «боли жгучих противоречий», и Рембо решил изменить свою жизнь. После того, как ему исполнилось двадцать лет, он не написал ни одной поэтической строки. Отказавшись от искусства, Рембо блуждал по Англии, Германии, Бельгии, торговал всякими мелочами на европейских базарах, нанимался косить траву в голландских селах, был даже солдатом голландских колониальных войск на Суматре. Побывал в Египте, на Капри, в Занзибаре. Рембо изучал язык негров Сомали, осваивал земли Африки, где не ступала нога цивилизованного человека, помогал императору Абиссинии готовить войну против Италии. В последние годы работал в торговой фирме «Вианне, Бард и К°», которая продавала кофе, слоновьи бивни, кожу.

В тридцать семь лет, утомленным, но еще полным сил, возвратился Артюр Рембо во Францию. Неизвестно как сложилась бы его дальнейшая судьба, но в 1891 году у него появилась опухоль правого колена, которая оказалась саркомой. 10 ноября того же года Рембо умер в марсельской больнице. Похоронен поэт в Шарлевиле.

После смерти к писателю пришла всемирная слава. Его имя стало символом мирового поэтического авангарда. Без ясновидения Рембо не было бы большой поэтической революции Г. Аполлинера, французских сюрреалистов, других поэтов. Его творчество привлекало внимание и украинских поэтов. Значительный интерес к ней проявляли Юрий Клен и Василий Бобринский. Поэзии Рембо также переводили М. Терещенко, Г. Кочур, М. Лукаш, Д. Павлычко, В. Стус, В. Ткаченко, М. Москаленко и др.

Во второй половине XX столетия наблюдается новая волна интереса к личности А. Рембо. Так, в частности, его образ интересовал кинорежиссеров. Наибольшую популярность имел фильм Агнешки Холланд «Полное затемнение» (1995), созданный по одноименной пьесе американского режиссера и сценариста Кристофера Хемптона (1967), в котором роль поэта исполнял Леонардо Ди Каприо (хотя достоверность образов Рембо и Верлена в этом фильме многими ставится под сомнение).

А. Рембо осознавал свой путь в поэзии как «вечное блуждание и порывание в трущобе духа». Все, что идет извне («общеприемлемые» нормы морали или универсальные «законы ума», «здравый смысл» или «добрый вкус»), он воспринимал как невыносимые путы, которые мешают движениям его души и тела. Поэт не терпел не только насилия, но и «приручения к среде», ощущая себя существом, которое принадлежит к «другой расе», «чужеземцем» в мире, настолько же неприятным для окружения, насколько и оно было неприятным ему.

Поэтому поэзии Рембо присущи порывания к «бегству» и «бунтарству». «Я тот, кто страдает, и кто взбунтовался»,- писал художник в «Озарениях». Речь идет о бунте не только против внешнего мира, а, прежде всего против себя, поскольку более всего он ненавидел именно свое «я» - продукт воспитания психологических, моральных, интеллектуальных привычек. Это «я» для него не исчерпывало человеческой сути, оно - маска, за которой прячутся другие, неизвестные иррациональные силы, которые создают действительную сущность человека и нуждаются в освобождении.

Стих «Пьяный корабль» А. Рембо написал, когда ему было 15 лет. Хотя через два года он исправил некоторые строки. Прочитав это произведение, П. Верлен указал, что в нем есть то, «чем должна обогатиться современная и будущая поэзия». И, действительно, «Пьяный корабль» стал новаторским явлением в тогдашней французской литературе.

Выразительное чтение поэзии А. Рембо «Пьяный корабль».

Анализ поэзии.

Стих имеет множество интерпретаций, вызывает у читателей разные ассоциации. Одни видят в нем бунт против серой будничности, другие - аналогию с событиями Парижской коммуны, третьи говорят о том, что в этом произведении автор предусмотрел свою собственную судьбу, четвертые усматривают в нем изложение философско-эстетической концепции художника. В стихотворении описаны странствования корабля, который потерял управление и носится по безграничному океану.

Особенность этого произведения состоит в том, что в нем наблюдается слияние объективного и субъективного первоисточников. Именно поэтому описанные события могут ассоциироваться как с реальной жизнью, так и с философским обобщением (блуждание и порывание лирического героя в пространствах духа, жизни, поэзии).)

Композиция стихотворения состоит из трех частей. Завязка - гибель команды и потеря управления кораблем, развитие действия - мысленные странствования лирического героя в морской стихии, кульминация - столкновенье приподнятой фантазии с будничной реальностью, развязка - отказ героя от прагматической жизни.

В стихотворении два вида конфликта: внешний и внутренний. Внешний - столкновение лирического героя со стихией и будничностью, внутренний - борьба, которая точится в душе лирического героя за духовное пробуждение, личный независимый мир, мечты.

Главная тема произведения - странствования души лирического героя в жизни и в мире собственного воображения.

Стих начинается с мотива пробуждения лирического героя. («Отправившись туда, куда хотел давно»; «Мое пробуждение благословили шквалы»; «когда-то глухой..., все за водой плыл».)

Образ корабля, который, в конце концов, освободился, символизирует влечение лирического героя к поиску иного мира, отличного от обычного, свободного в своих фантазиях, мыслях, мечтах.

В этом плавании лирического героя привлекает опасность: «Я знаю рвущееся небо, и глубины,/И смерчи, и бурун, я знаю ночи тьму,/И зори трепетнее стаи голубиной,/И то, что не дано увидеть никому»., во время которого герой увидел все разнообразие мира, с его сложностями и многогранностью. Но его не пугают ни штормы, ни молнии, ни сложности, связанные с поисками тайного смысла бытия.

В стихотворении - два мира. Реальный мир для лирического героя является настоящей трагедией, поскольку в нем нет простора для полета мыслей и чувств. Свободнее он чувствует себя в мире ирреальном.)

Финал отображает результат духовных и эстетичных поисков автора, который осознал преимущество внутренней жизни над ограниченностью внешнего пространства.

В стихотворении есть образы-символы: образ пьяного корабля, моря, символы-цвета.

Название стиха тоже является символическим. Многих исследователей и читателей волнует вопрос: «Почему корабль пьяный?» В произведении неоднократно звучит мотив опьянения. С одной стороны, это означает забвение скучной будничности, серой жизни, а с другого - ощущение притока неудержимой фантазии и энергии. Лирического героя пьянит разнообразие чувств, невиданные красота и тайна ирреального мира, который открылся в его душе. В стихотворении ощущается удивительное слияние героя со стихией, которая пробуждает в нем поэтическое вдохновение.

Море в поэзии выступает многозначным символом. Это и чувство, и капризная жизненная судьба, и поэзия. В стихотворении есть и символы-цвета: зеленый цвет моря, «зеленая синь» морских глубин. Как известно, у символистов эти два цвета означали надежду.

Некоторые исследователи называют стихотворение А. Рембо «Пьяный корабль» поэмой. Известно, что поэма как жанр объединяет в себе элементы лирики, эпоса и драмы. Все эти признаки есть в произведении А. Рембо.

Выразительное чтение поэзии А. Рембо «Ощущение».

Анализ поэзии.

Лирический герой в произведении представлен путешественником. Природа для него становится живым существом в образе женщины, которую он способен познать лишь с помощью ощущений.

Лирический герой стремится к слиянию с природой, которая придает ему гармонии и счастья. Композиция стихотворения – стихотворение делится на две части. В первой отображено воображение лирического героя, упоминаются уже пережитые впечатления. В этой части преобладают глаголы будущего времени, поскольку чувства проектируются на будущее. Во второй - лирический герой словно переносится в мысленную действительность, которая воспринимается как реальность. Здесь преобладают глаголы настоящего времени.

В стихотворении доминирует голубой цвет, который символизирует чистоту чувств и духовных порываний героя к миру красоты.

Тропы в стихе раскрывают приподнятое расположение духа героя, душевный покой, преисполненный ощущением свободного пространства и свежего воздуха

Стихотворение А. Рембо «Гласные» сразу привлекает внимание читателей и критиков, вызвав разные толкования. Много литераторов усматривали в нем развитие мысли Ш. Бодлера о «соответствиях» между звуками, цветами, запахами, человеческими чувствами. Другие говорили, что в этом стихотворении Рембо отобразил детские воспоминания о красочном букваре, по которому его учили читать. Существуют и символические прочтения произведения. Но это стихотворение, наверное, останется крупнейшей загадкой поэта А. Рембо.

Выразительное чтение поэзии А. Рембо «Гласные».

Анализ поэзии.

Жанр этого произведения - сонет.

А. Рембо отбрасывает строгость в выборе темы сонета, сдержанность формы, четкость ритма. Его сонет построен как ряд ассоциаций лирического героя. «Гласные» поражают читателя своей динамикой, подвижными образами и чувствами, изменением интонации, которая помогает автору раскрыть многогранный мир человеческих ощущений, впечатлений, ассоциаций.

А. Рембо предлагает новое поэтическое видение, когда объединяются звуки и цвета в одно целое, душевное состояние природы и человека, земное и божественное. На первый взгляд, ассоциации лирического героя довольно разрознены. Но они связаны между собой отношениями контраста: черный - белый (духовная смерть - чистота вечного бытия), красный - зеленый (страсть - мудрый покой). Но поэт не видит каких-то непреодолимых противоречий, ведь одно не существует без другого, поскольку в мире все взаимосвязано.

В «Гласных» поэт искал новый язык поэзии. Он писал: « Я придумал цвет гласных... Я установил движенье и форму каждой согласной и льстил себя надеждой, что с помощью инстинктивных ритмов я изобрёл такую поэзию, которая когда-нибудь станет доступной для всех пяти чувств. Разгадку оставил я за собой...».

Эксперименты А. Рембо были продолжены следующими поколениями символистов, которые искали таинственное содержание в области звуков и удивительных образов.

Артюр Рембо - символ мирового поэтического авангарда. Творчество этого поэта представляет собой уникальное в истории явление литературы. Виктор Гюго назвал его "Шекспиром-ребенком". И вполне справедливо: Рэмбо начал с того, чем обычно заканчивают большие поэты. В возрасте 15-17 лет он создает шестьдесят стихов, десять из которых стали настоящими вершинами французской поэзии, а стихотворение "Пьяный корабль" стал всемирно известным произведением. Нуждается ли еще каких-либо доказательств гениальности поэта? В свои семнадцать лет Артюр Рембо - зрелый поэт. В течение еще нескольких лет он создает почти все, что составляет его творческое наследие, - сборник "Озарение", книгу-исповедь "Сквозь ад", а также свой блестящий программное стихотворение "Пьяный корабль".

"Пьяный корабль" - это стихотворение-поэма. Это творческая исповедь гениального подростка, осмысленная и четко продуманная, которая была навеяна автору впечатлениями юношеского чтения, его увлечением морем и романтикой морских приключений. И хотя автор произведения до сих пор не видел ни моря, ни кораблей, творческое воображение рисовало юноше лазурное море, изысканную бригантину под шелковыми парусами, которая несется в безбрежный морской простор навстречу ветрам и необычным приключениям.

Корабль без руля и ветрил - это символический, развернутый образ поэта. Он, этот поэт, чувствует себя словно опьяневшим от безграничности пространства и неуемной жажды странствий, приключений. Он стремится открывать неразгаданные тайны, неведомые земли.

Бешено хлюпали океанские приливы,

А я, когда глухой, как мозг детворы,

Все за водой плыл! И мятеж гигантский

Сняли полуострова, пространства и ветры.

Все волшебное, необычное в этом плавании, что обогащает поэта особенными впечатлениями, которые просто невозможно объяснить формальной логикой.

Обычная молния становится динамитом, "что подрывает небеса", сигналы тревоги, прибое и течения сливаются в одно понятие, приобретает силы мотора. Это "вечный двигатель" поэта. Оказывается, что и рассвет может говорить какой-то экзальтированной языке необычного "голубиного народа". Итак, поэт видит то, чего обычному смертному бы увидеть не удалось.

Я молниями небо разорвано знаю,

Прибое, течения, заката голубые,

Рассветы, возбужденные, словно голубиные стаи,

И то, что может лишь примаритись тебе.

По европейской тоскуя водой,

Холодную и грязную лужу вижу я,

Где вутлий корабль, как мотыля весной,

Пускает в полумгле огорченное мальчик.

Но как же хорошо, когда даже в грязной луже человек может видеть прекрасное лазурное море, озаряется яркими солнечными лучами, бригантину, что поднимает парус и уносится вдаль навстречу ветрам и невзгодам.

И как несказанно жаль, что прекрасный поэт бросил свой якорь не в тихой лазурной гавани, а в марсельской больнице - больной, истощенный, он навсегда почил там 10 октября 1891 года в возрасте всего тридцати семи лет. Но несется вдаль безумный корабль его поэзии, даря людям прекрасную мечту, побуждая к борьбе за жизнь, придавая силы и силу.

Артюр Рембо

Пьяный корабль. Cтихотворения

В оформлении переплета использованы репродукции плакатов художника Анри де Тулуз-Лотрека (1864–1901) и фрагмента картины «Угол стола» (1872 г.) художника Анри Фантен-Латура (1836–1904)

Стихотворения

Сиротские подарки

Нет света в комнате, и на подушках спальных

Чуть слышный шепоток двух малышей

печальных,

Склонивших головы, отяжелев от грез;

Под белым пологом им горестно до слез…

Снаружи воробьи озябли, стужа крепла,

Сковало крылья им под небом цвета пепла.

С туманом Новый Год пожаловал на двор,

Волочет по земле свой снеговой убор,

Поет и мерзнет он и, улыбаясь, плачет…

Двух маленьких детей волнистый полог

Так тихо говорят, как будто ночь вокруг,

И их, задумчивых, бросает в трепет вдруг

От звука дальнего; а утро уж настало,

И как в стеклянный шар припевом из металла

Звук чистый, золотой снаружи бьет и бьет…

В их комнату сквозняк пробился, и вразмет

Одежды траура легли вокруг кровати.

К ним ветер северный пришел, как гость,

некстати,

Уныние одно вдохнул он в этот дом.

Кого-то, кажется, недоставало в нем…

Неужто не придет родная мать к малюткам,

Не улыбнется им тепло, со взглядом чутким?

Забыла ли она вечор камин разжечь,

Золу разворошить, от холода сберечь,

Накрыв своих детей пушистым одеялом?

Неужто бросила в бездушьи небывалом

На произвол ветров, совсем не защитив

Их в спальне, чтоб туда не задувал порыв?

О, греза матери, как пух, она согреет,

В уютном гнездышке птенцов своих лелеет,

На ласковых руках качая малышей,

Что безмятежно спят, а сны – снегов белей!..

И вот – у них в гнезде нет ни тепла, ни пуха,

Лишь ветер января там завывает глухо.

Им холодно, не спят, и страх царит в душе…

Сироты малые – вы поняли уже.

Нет матери у них, отец в краях не этих,

Служанка старая заботится о детях.

Четырехлетние, в дому они одни,

И грезы пробудить стараются они

Воспоминаньями, что радужны и четки,

Как бы молитвенно перебирают четки.

Какое утро, ах! сулит подарки им!

А ночью были сны, и с трепетом каким

В них каждый увидал желанную игрушку,

Конфету в золоте, цветную побрякушку,

И шумным танцем всё кружилось в пестроте,

То появлялось вдруг, то гасло в темноте!

Проснувшись, радостно встают они с постели,

Глаза руками трут, во рту вкус карамели,

И волосы у них растрепаны со сна.

День праздничный настал; им комната тесна,

Как были босиком, к родительским покоям

Бегут они, а там как будто суждено им

Улыбки повстречать, там расцелуют их

И шалости простят в честь праздника сей миг.

О, сколько прелести в словах их прежних

Но изменилось всё, в дому теперь уныло,

А раньше в очаге большой огонь трещал,

Он комнату сполна и щедро освещал;

Алели отблески, пускаясь в танец ловкий

По старой мебели в блестящей лакировке…

И шкаф был без ключей!.. представьте,

без ключей!..

Смотрели в скважину глазенки малышей…

Как странно, без ключей! Они мечтали, веря

В таинственность того, что там за черной дверью.

Казалось им, что там, за скважиной замка,

Неясный смутный шум летит издалека…

Но у родителей теперь в покоях пусто,

Нет алых отблесков, там тьма нависла густо.

И нет родителей, тепла нет в очаге,

Ни поцелуев нет, ни сладостей в фольге!

Печален первый день родившегося года,

В их голубых глазах посеяла невзгода

Задумчивость, печаль и слезы; хмурят бровь

И шепчут: «Ну, когда увидим маму вновь?»

В дремоте у детей смежаются глаза,

Вам показалось бы, что там блестит слеза.

Распухли веки их, с тяжелым спят дыханьем.

Как детские сердца чувствительны

к страданьям!

Но ангел к ним пришел и вытер капли слез,

Вдохнул в тяжелый сон отраду ярких грез,

Веселые мечты, и кажется: улыбкой

Раскрылись их уста и задрожали зыбко.

Им снится, что они, на руку опершись

И голову подняв, глядят вперед и ввысь,

Вокруг себя глядят, и чудо зрят Господне:

Как будто в розовом раю они сегодня,

И сладко им поет сверкающий очаг,

И за окном – лазурь такая ж, как в очах;

Природа, опьянев от солнца, пробудилась,

Счастливая земля, нагая, возродилась,

Пригретая лучом, от неги вся дрожит.

А в доме их уют, тепло, очаг горит,

И траурных одежд не видно как дотоле,

И ветер не ревет у их порога боле.

Не фея ль добрая влетела к ним сюда?

И вот они кричат от радости… О да,

Свет розовый блеснул над материнским

И здесь под простыней сверкнуло…

предположим,

Что медальона два; они из серебра,

Гагат и перламутр, на них лучей игра,

И оба под стеклом сияют, каждый в раме,

И выбито на них два слова: «НАШЕЙ

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Перевод А. Триандафилиди

Ощущение

В сапфире сумерек пойду я вдоль межи,

Ступая по траве подошвою босою.

Лицо исколют мне колосья спелой ржи,

И придорожный куст обдаст меня росою.

Не буду говорить и думать ни о чем -

Пусть бесконечная любовь владеет мною -

И побреду, куда глаза глядят, путем

Природы – счастлив с ней, как с женщиной

Перевод Б. Лившица

Солнце и плоть

Светило с вышины, очаг тепла и света,

На землю нежность льет; лучами разогрета,

Невестою она созрела для любви,

И сладострастный жар горит в ее крови -

И, лежа на траве задумчивого лога,

Мы чувствуем: она взыскует ласки Бога;

В ней женская душа, в ней страсть заключена,

И глубина земли зародышей полна!

Все зреет, все растет!

– Венера, о Богиня!

О древних временах я сожалею ныне,

Когда мохнатый фавн, от страсти ошалев,

В безумии скакал и грыз кору дерев,

И нифму целовал сатир среди кувшинок!

Копытами топча сплетения тропинок,

Вмещая целый мир, весельем обуян,

Со свитою своей ступал великий Пан!

И травы под стопой его козлиной млели,

Когда в сени лесной играл он на свирели

Великий гимн любви, и пело всё вокруг,

И откликался мир на этот чудный звук,

И отзывалась жизнь, и с ним стремилась

И вековечный лес, в ветвях качая птицу,

И нежная Земля, и Океан седой,

И вечная любовь звучала в песне той!

О, как жалею я о временах Кибелы:

В квадриге золотой, красавицею зрелой

Богиня с высоты спускалась в мир людей,

Струился водопад из близнецов-грудей,

Всему даруя жизнь, божественным потоком,

И каждый Человек был счастлив этим соком;

Припав к сосцам ее, он, как младенец, пил.

– Он был силен и добр, и целомудрен был.

Увы! Прошла пора богов, и скисли души,

И человек твердит, закрыв глаза и уши:

«Теперь я знаю всё». Безбожник и бахвал,

Он стал Король и Бог, но Веру утерял.

О, если б он сосал твои сосцы, Кибела,

Астарты не забыл пленительное тело,

Что розовый пупок являла из волны,

Сияя красотой в мерцании луны,

И в аромате роз над гладью белопенной

Вставала, как цветок, владычицей Вселенной;

Под взором черных глаз из-под густых бровей

В сердцах любовь цвела, пел в роще соловей!

Я верую в тебя, морская Афродита!

Увы! Твоя краса давно от нас сокрыта

С тех пор, как Бог иной нас приковал к кресту;

Венера, мрамор твой боготворю и чту!

– Уродлив Человек и грустен без предела;

Невинность утеряв, в одежды прячет тело;

Божественную грудь его покрыла грязь;

Как идол на костре, страдает, тяготясь

Оковами раба и узами обета!

И после смерти он в обличии скелета

«Пьяный корабль» Артюр Рембо

Я плыл вдоль скучных рек, забывши о штурвале:
Хозяева мои попали в плен гурьбой —
Раздев их и распяв, индейцы ликовали,
Занявшись яростной, прицельною стрельбой.

Да что матросы, — мне без проку и без толку
Фламандское зерно, английский коленкор.
Едва на отмели закончили поколку,
Я был теченьями отпущен на простор.

Бездумный, как дитя, — в ревущую моряну
Я прошлою зимой рванул — и был таков:
Так полуострова дрейфуют к океану
От торжествующих земных кавардаков.

О, были неспроста шторма со мной любезны!
Как пробка легкая, плясал я десять дней
Над гекатомбою беснующейся бездны,
Забыв о глупости береговых огней.

Как сорванный дичок ребенку в детстве, сладок
Волны зеленый вал — скорлупке корабля, —
С меня блевоту смой и синих вин осадок,
Без якоря оставь меня и без руля!

И стал купаться я в светящемся настое,
В поэзии волны, — я жрал, упрям и груб,
Зеленую лазурь, где, как бревно сплавное,
Задумчиво плывет скитающийся труп.

Где, синеву бурлить внезапно приневоля,
В бреду и ритме дня сменяются цвета —
Мощнее ваших арф, всесильней алкоголя
Бродилища любви рыжеет горькота.

Я ведал небеса в разрывах грозных пятен,
Тайфун, и водоверть, и молнии разбег,
Зарю, взметенную, как стаи с голубятен,
И то, что никому не явлено вовек.

На солнца алый диск, грузнеющий, но пылкий,
Текла лиловая, мистическая ржа,
И вечные валы топорщили закрылки,
Как мимы древние, от ужаса дрожа.

В снегах и зелени ночных видений сложных
Я вымечтал глаза, лобзавшие волну,
Круговращение субстанций невозможных,
Поющих фосфоров то синь, то желтизну.

Я много дней следил — и море мне открыло,
Как волн безумный хлев на скалы щерит пасть, —
Мне не сказал никто, что Океаньи рыла
К Марииным стопам должны покорно пасть.

Я, видите ли, мчал к незнаемым Флоридам,
Где рысь, как человек, ярит среди цветов
Зрачки, — где радуги летят, подобны видом
Натянутым вожжам для водяных гуртов.

В болотных зарослях, меж тростниковых вершей,
Я видел, как в тиши погоды штилевой
Всей тушею гниет Левиафан умерший,
А дали рушатся в чудовищный сувой.

И льды, и жемчуг волн; закат, подобный крови;
Затоны мерзкие, где берега круты
И где констрикторы, обглоданы клоповьей
Ордой, летят с дерев, смердя до черноты.

Я последить бы дал детишкам за макрелью
И рыбкой золотой, поющей в глубине;
Цветущая волна была мне колыбелью,
А невозможный ветр сулил воскрылья мне.

Почти что остров, я изгажен был поклажей
Базара птичьего, делящего жратву, —
И раком проползал среди подгнивших тяжей
Утопленник во мне поспать, пока плыву.

И вот — я пьян водой, я, отданный просторам,
Где даже птиц лишен зияющий эфир, —
Каркас разбитый мой без пользы мониторам,
И не возьмут меня ганзейцы на буксир.

Я, вздымленный в туман, в лиловые завесы,
Пробивший небосвод краснокирпичный, чьи
Парнасские для всех видны деликатесы —
Сопля голубизны и солнца лишаи;

Доска безумная, — светясь, как, скат глубинный,
Эскорт морских коньков влекущий за собой,
Я мчал, — пока Июль тяжелою дубиной
Воронки прошибал во сфере голубой.

За тридцать миль морских я слышал рев Мальстрима,
И гонный Бегемот ничтожил тишину, —
Я, ткальщик синевы, безбрежной, недвижимой,
Скорблю, когда причал Европы вспомяну!

Меж звездных островов блуждал я, дикий странник.
В безумии Небес тропу определив, —
Не в этой ли ночи ты спишь, самоизгнанник,
Средь златоперых птиц, Грядущих Сил прилив?

Но — я исплакался! Невыносимы зори,
Мне солнце шлет тоску, луна сулит беду;
Острейшая любовь нещадно множит горе.
Ломайся, ветхий киль, — и я ко дну пойду.

Европу вижу я лишь лужей захолустной,
Где отражаются под вечер облака
И над которою стоит ребенок грустный,
Пуская лодочку, кто хрупче мотылька.

Нет силы у меня, в морях вкусив азарта,
Скитаться и купцам собой являть укор, —
И больше не могу смотреть на спесь штандарта,
И не хочу встречать понтона жуткий взор!

Анализ стихотворения Рембо «Пьяный корабль»

Французский поэт Артюр Рембо по праву считается родоначальником символизма в литературе, что подтверждают его многочисленные поэтические эксперименты. Однако сам автор был очень редко доволен результатами своих литературных изысканий, признаваясь, что среди его произведений лишь единицы могу заслуживать хоть какого-то внимания. К ним, в частности, автор причислял стихотворение «Пьяный корабль», написанное летом 1871 года. В нем автор пытается понять, зачем человек приходит в этот мир, и почему практически до самой смерти он ничего не знает о своем предназначении.

Стихотворение «Пьяный корабль» построено в форме монолога путешественника, в роли которого выступает сам автор. Это произведение состоит ровно из 25 катренов, то по тем временам считалось особым шиком.

Себя Артюр Рембо отождествляет с моряком, который вынужден подчиняться различным внешним обстоятельствам. Когда-то у него были хозяева, которые управляли его жизнью, однако они стали жертвами индейских племен. Вполне вероятно, что под хозяевами поэт подразумевает своих родителей, от которых он напрямую зависел многие годы. Однако их не стало, и теперь поэт предоставлен сам себе. Эту перемену в жизни он сравнивает с морским потоком, который несет его в неизвестном направлении. Действительно, автор абсолютно свободен от каких-либо обязательств и условностей, но готов ли он к самостоятельному плаванию?

«О, были неспроста шторма со мной любезны!», — отмечает поэт, делясь впечатлениями о первых днях своей самостоятельной жизни. Однако, если выражаться языком его стихотворения, сам Артюр Рембо был еще весьма неопытным моряком, поэтому риск погибнуть в опасной пучине, которая именуется жизнью, был довольно высоким. Поэт не вдается в подробности по поводу того, что именно ему довелось пережить. Однако испытания, судя по всему, оказались нешуточными. Поэт признается: «Я ведал небеса в разрывах грозных пятен, тайфун, и водоверть, и молнии разбег». Он не гордится тем, что выпало на его долю, но и не отрицает того, что в битве за свое место в бушующем океане жизни стал намного сильнее, мудрее и опытнее. Тем не менее, продолжая странствие, автор так и не может ответить на вопрос, куда и зачем он плывет. По всем законам такое путешествие уже должно близиться к своему логическому завершению, и вот уже берег показался вдали, но автор не знает, что именно ждет его там, куда он интуитивно так стремился. Однако автор четко знает, чего он не хочет в этой жизни, отмечая: «И больше не могу смотреть на спесь штандарта, и не хочу встречать понтона жуткий взор!»